Дагестан

К событиям августа-сентября 1999 г. в Дагестане.

Часть третья. Война

Цели. За август и сентябрь 1999 года Дагестан испытал два вторжения вооруженных людей с территории чеченской республики Ичкерия, свергнувших официальную власть на части территории республики Дагестан. Сказать, что они собрались там устанавливать какую-нибудь другую систему власти - нельзя, поскольку они сразу начали воевать. Оба вторжения были в итоге неудачными. Но можно выделить главные направления ударов: Ботлихский район и Хасавюрт.

В общем, сами операции по современным меркам были небольшие, но вызвали необыкновенно быстрые и серьезные изменения как в России так и на Кавказе. Это прежде всего говорит, что они просто стали пусковым толчком для совершения давно назревших изменений в регионе, а также, что сейчас происходит установление новой расстановки сил.

Вторжение было неожиданностью для дагестанских властей, но для боевиков как уже было сказано это были боевые операции, которые они вели в рамках общей войны против России и существующего режима в Дагестане. Соответственно, эти операции имели и стратегические и тактические боевые задачи и должны были иметь одновременно политические цели, для вскрытия которых целесообразно поставить два вопроса. Первый: какими вообще должны быть цели боевиков в Дагестане и что им нужно делать, чтобы война стала удачной? Второй: а если бы их летние операции были удачными, к каким последствиям это бы привело?

Главной целью боевиков в Дагестана прежде всего следует признать создание на части его территории исламского государства. С другой стороны завоевание всего Дагестана невыгодно прежде всего самим "исламистам" и таких целей они себе и не будут ставить. Плацдарм исламисткой армии находится в восточной и южной Чечне и в Кадарской зоне. Есть готовая "пятая колонна", которая может объявить об установлении исламского государства в нескольких точках Дагестана. Прежде всего в городах. Но это приведет к активизации существующего в Дагестане режима и уничтожению таких точек. Пока такие точки не имеют возможности активно действовать говорить об успехе всего дела нельзя в принципе. Опять же, созданный ими плацдарм в Кадарской зоне был в итоге тоже уничтожен. Значит создание такого плацдарма должно сопровождаться такой трансформацией в Дагестане, при которой уничтожить его Россия не сможет неопределенно долгое время.

Прежде всего наличие такого государства будет сопровождаться боевыми действиями на территории республики, а уже это одно даст серьезные последствия в растановке сил в Дагестане. Их нужно рассмотреть.

Ведение боевых действий всегда приводит к разрушению гражданских структур власти. А нынешние гражданские структуры и связанный с их наличием режим есть результат этнополитического равновесия в республике, которое в общем можно считать неустойчивым. Часть управленческих функций в Дагестане обязательно возьмут на себя военные, а это значит, что добрая доля влияния уйдет из гражданской вертикали, которая, в свою очередь, выстраивалась еще и как орган, коррелирующий действия разных этносов. Т.е. получится, что пропадет сам смысл поддерживания коррелирования в такой форме. А это значит, что оное коррелирование неизбежно пропадет, а это приведет к обвалу гражданской власти и обвалу единства республики. Для воссоздания нового такого органа выполняющего эти функции всегда необходимо какое-то время, происходит это всегда с разборками и проч., а в это время на территории республики идет война. И в ходе нее каждому этническому компоненту придется решать самые неотложные задачи, в самые сжатые сроки, и это в условиях разрушения координации с другими силами в Дагестане, т.е. самостоятельно или почти самостоятельно.

Обвал власти - обвал на территории всей республики. У Махачкалы под контролем останутся сама Махачкала, железная дорога и побережье. В этнических метрополиях, т.е. в местах компактного проживания этносов, единственной силой поддерживающей порядок станут национальные движения, точнее гражданская власть не сможет удержаться в них без поддержки национальных движений, а это приведет к многократному усилению этих движений и в, свою очередь, к оформлению их как органов власти. Дагестан превратится в политическую конфедерацию, где решения Центра в каком-нибудь районе рассматривается как доброе пожелание, которое можно выполнить, а можно и не выполнять. В самом правительстве сформируются несколько партий и парализуют его работу, а этнические фронты тем временем будут делать, что пожелают. Здесь нормальной практикой станет сведение счетов. Кумыки нейтрализуют у себя влияние аварцев и даргинцев, если миром не получится, сделают это под угрозой вооруженного выступления и т.д.

При достаточно затяжной войне любому этносу для выживания и успешной деятельности придется выделить эпицентр своей деятельности, т.е. где и под чьей защитой можно отсидеться, где сохранять семьи, и какие основные приоритеты в самой войне и проч. Естественным местом такого милитаризированного плацдарма станет территория собственно метрополий. Аварцы сконденсируются в горном Аваристане, Даргинцы - в Даргинстане и проч. В каждом из них необходимо будет создать систему обороны и обеспечения общей безопасности. Картина кажется нереальной, но это уже происходит. Простая угроза чеченского нападения привела к тому, что эти системы уже создаются, а в случае войны, необходимо ожидать создание собственно полуавтономных или полностью автономных этнических армий.

Свалится Дагестан в такое состояние очень быстро - в течение нескольких месяцев, а выйти из него не сможет и за нескольких десятилетий.

Этническое разрушение единства Дагестана при долгой войне со временем превратится и в политическое. Почему кумыки должны воевать за аварцев? не должны. Кто-то воюет, кто-то нет. Военные люди практичные, с одними они наладят взаимодействие с другими - нет. Российская сторона потеряет при этом общедагестанский смысл и станет только одной из сил в регионе, которая в союзе с некоторыми другими силами что-то делает. Происходить это будет в рамках естественно сложенных в Дагестане расстановок, а здесь появляется свобода для остальных этносов вступать в контакты с кем-то еще, в целях самообороны, и начать рассматривать русских как противоборствующую сторону и проч. Дальше неизбежна простая эскалация конфликтов и начало такого же бардака в Дагестане, как и в Чечне, с тем что Дагестан намного сложнее в военном отношении.

Как видно просто ведение войны на территории Дагестана приведет к серьезным изменениям внутри него, не учитывать которые нельзя.

Способы. С точки зрения формирующегося исламского субэтноса, если он реализует свою программу и создаст на территории Дагестана свое государство, ему придется иметь дело с моноэтничными военизированными этнополитическими образованиями, которые будет рассматривать как объект для экспансии. Первым делом он, конечно, выстроит разную позицию по отношению к каждому из них: с кем будет непримиримо воевать, а с кем могут быть и союзы. Это будет дополнительным разрушающим целостность Дагестана фактором, но это же в общем ограничивает место размещения самого плацдарма ваххабистов в Дагестане военными соображениями, т.е. это должна быть территория удобная прежде всего в военном отношении. Она не должна быть легко подвержена ударам из любой метрополии, но, в свою очередь, должна иметь возможность сама наносить удары по любой из них.

Устраивать главную базу на части территории какой-нибудь метрополии тоже нельзя - это поведет для них к тотальной войне с соседями с кровной местью на уничтожение, т.е. другими делами они заниматься уже не смогут. Можно между метрополиями, но при этом будет ограничен приток добровольцев, да и сидеть придется на голодном пайке, поэтому в узлах между метрополиями лучше всего создать базы. Вообще, при расположении главной базы в горах необратимой дестабилизации обстановки во всем Дагестане не произойдет, сфера ее деятельности будет локализована в горах, а сама она хоть и с трудом, но все же со временем подвержена ликвидации. Остается только одно место - на равнине, и желательно такие места на равнине, которые бы перекрыли дороги в нагорный Дагестан. Это прежде всего полоса вдоль гор между городами Гудермес (в Чечне), Хасавюрт, Кизилюрт и Буйнакск. Обосновавшись там, они прежде всего перекроют снабжение горных районов и разрежут сообщение и соответственно влияние Махачкалы на них. Здесь можно будет набирать достаточное количество добровольцев. Здесь же они заполнят вакуум власти, который образуется в результате войны.

В военном отношении расклад выстроится так. Самая южная точка этого участка, Кадарская зона, превращена в мощную крепость - базу для мелких отрядов, которые могут с одинаковой эффективностью тревожить три метрополии Аваристан, Кумыкстан и Даргинстан. Аваристан открыт еще и для удара с севера из Новолакского района, и запада из Чечни. Самая большая сила в Дагестане будет локализована в своей метрополии и будет заниматься только обороной. Тоже сделают и кумыки с даргинцами, а значит они резко ограничат свою деятельность на равнине. Что ваххабистам и надо.

На мой взгляд полоса предгорий - наиболее удобное место для образования плацдарма. Но создание его - результат войны вообще, а достигать его они могут разными способами.

Разрушение равновесия на равнине тоже непростая задача. Сил у боевиков не так уж и много и им необходимо было найти узел интересов на равнине, разрушив который надолго было бы нарушено равновесие на ней. Равнинный Дагестан делится на две половины: северо-запад - территория между городами Хасавюрт, Кизляр и Кизилюрт, и юго-восток - вдоль трассы Кизилюрт-Махачкала, в них даже разный климат. Из Кизилюрта на север уходит железнодорожная ветка, идущая из Махачкалы и связывающая Дагестан с Россией. Понятно, что сейчас она имеет стратегическое значение и в общем положенный государственный порядок обеспечивается вдоль ее следования. А вот территория от Кизилюрта к Хасавюрту считается приграничной с Чечней и значит с повышенной долей риска по сравнению с остальными районами. Чем ближе к Чечне, тем больше бардака, поэтому правительство республики постаралось, чтобы ситуация в этой части не сильно отображалась на всем Дагестане, поэтому разрушение равновесия здесь в целом на остальной республике сразу сильно не скажется. Транспортным узлом и вообще центром этой части равнины является Хасавюрт. Инфраструктуру окружающих его районов не разрушить, не выбив у него эти функции центра.

Хасавюрт стал играть роль несоизмеримую с его расположением: это форпост аварского влияния, а по ним ваххабитам бить надо в первую очередь, это неоправданно разросшийся торговый узел на всей равнине, разрушение его вызовет нарушение быта в нескольких соседних районах, это центр для самой Чечни, изоляция его вызовет дестабилизацию в самой Чечне, там начнется просто голод. И вместе с тем, в нем самом и рядом с ним живет много чеченцев, его легко можно взять и удержать, он стоит особняком от главных транспортных потоков республики, соединяющих ее с Россией. Взятие его вызовет максимальные разрушения на локальной территории и вообще дестабилизацию на западе равнины, при этом остальная часть Дагестана этого не очень почувствует. А раз так, то напряженность и военное положение здесь могут сохраняться довольно долго, что при тяге федерального правительства спустить все на тормозах и перевести события в вялотекущий характер становится немаловажным фактором. В результате, на части территории Дагестана начнется "наведение конституционного порядка" с большими разрушениями, введение военного положения, вооружение жителей и проч., а в Дагестане выделится область на которой будет идти война, т.е. маленькая Чечня. При правильном подходе потом эту войну можно раздуть до общедагестанских размеров, а эту территорию использовать как плацдарм.

События. Прелюдия. Теперь можно подумать как боевики собирались реализовывать эту ситуацию. Прежде всего, действовать им необходимо было очень быстро. Дагестан запрещал размещение на своей территории российских армейских частей, т.е. в этом отношении действовал не как субъект федерации, а как вассальный союзник, Россия шла на это, потому что выбора не было. Даже границу с Чечней охраняли здесь милиционеры. В Дагестане дислоцировался только ограниченный контингент, который явно уступил бы боевикам при их массированном ударе. Поэтому полномасштабная война должна быть развязана до тех пор пока из России не успеют подойти подкрепления.

Первый удар был нанесен по аварцам: Ботлих и Цумада - аварские районы. Это была большая проверка боем, а заодно отвлекающий маневр, аварцам указали место, за которое они должны бояться, в Аваристан начался отток аварцев с других районов Дагестана и создание там отрядов самообороны. А в других районах соответственно их меньше стало. Две недели выбивали боевиков войска из этих районов. В конце концов боевики ушли(!) в Чечню. Население этих районов осталось очень неудовлетворенным этим фактом и очень напуганным и поэтому стало стремительно вооружаться и организовываться. Продавали машины и дома и покупали где только можно оружие. Сейчас там военная власть отрядов самообороны. Аварский фронт имени имама Шамиля стал создавать по сути аварскую армию из добровольцев и они приняли участие в боях.

В ходе боев вырисовалась тактика боевиков, прежде всего создание мощного координационного ударного центра, а вокруг него мелкие отряды, при этом они выстраивают что-то похожее на линию фронта, это чтобы организовать приток подкреплений, поэтому считать эту войну партизанской уже нельзя. Отряды отлично организованы и оснащены. В стрелковом бою они полностью подавляют российские части (так на вооружении боевиков был десяток снайперских винтовок нового поколения, которых у российских войск в тот момент была лишь одна - Создатели сайта), а те в свою очередь, чтобы не доводить дело до такого боя, пытаются расстрелять боевиков издали более тяжелым вооружением. Спасаясь от такого боя боевики в свою очередь стараются использовать рельеф местности, укрепления и мирных жителей. Мелкие отряды собираются вокруг центра до определенной стадии насыщения. При разрушении координационного центра, эти отряды не пытаясь войти во взаимодействия друг с другом уходят, по заранее определенным направлениям. Сами центры контролируют мелкие отряды только до определенной степени и отдельные задания даются только по основным направлениям. Тем не менее главные маршруты сообщений между разными центрами контролируются жестко. Маршруты проникновения на вражескую территорию выбираются так, чтобы конечным пунктом была какая-нибудь естественная господствующая позиция, позволяющая прикрывать подвоз подкреплений. Так было и в Ботлихе и в Цумаде и в Хасавюрте. Понятно, что такую позицию они должны захватить стразу, не дав никому опомниться. С другой стороны, если нет возможности установления линии фронта они и захватывать ничего не будут.

При начале боевых действий в горах главной проблемой равнины стала практически полная беззащитность Хасавюрта. Части МВД и армии дислоцировались в десятках километров от него и в случае нападения просто физически не смогли бы противостоять боевикам. Здесь главную деятельность развила администрация города. В городе объявили мобилизацию, было создано два десятка штабов по набору добровольцев и организации отрядов самообороны. Организован завоз медикаментов, создан запас товаров первой необходимости, патрулирование, комендантский час и проч. Был разработан план обороны города. Выделены основные опорные пункты, вокзал, мосты и проч. и стали создаваться укрепления у таких объектов. Обнаружилось редкое явление в современной России: власти опережали население в инициативе и в общем повели его за собой. За ваххабистами началась охота. Были изданы указы о конфискации имущества уезжающих в этот период и запрещении официальных лиц покидать город. Был создан комитет по обороне города, которому были переданы полномочия по проведению чрезвычайных мер. Организованы боевые учения добровольческих отрядов. И все это вне санкции из Махачкалы. Жители не знали кого больше бояться: боевиков или собственную (хасавюртовскую - Создатели сайта) администрацию. При всем этом администрация четко поделила весь город на две половины: чеченскую и нечеченскую, первая была брошена на произвол судьбы, и все мероприятия проводились только во второй, равно как и оборона выстраивалась только в нечеченских кварталах. Тогда рефреном во всем регионе стало одно: дайте оружие! А его не хватало. Военным ядром организации обороны стал аварский фронт имама Шамиля, а административным - администрация города, в которой как я уже говорил преобладают аварцы.

Эти мероприятия, и созданная система обороны и мобилизации сыграли ключевую роль в дальнейших событиях.

События. Эпицентр. После "наведения порядка" в Ботлихе наступило настороженное ожидание, которое и закончилось 5 сентября.

Новолакский район с одной стороны граничит с Чечней, а с другой примыкает непосредственно к Хасавюрту с юго-запада, граница между ними - черта города. Район на половину состоит из чеченцев. Другая половина - лакцы, лидеры которых, Хачилаевы, в Чечне и борются против официальной власти в Дагестане. В нем можно было заранее создать базы и склады с оружием. Тоже и в Хасавюрте. Это единственный маршрут, по которому можно было очень быстро подойти к Хасавюрту и при этом сформировать устойчивую линию фронта. Если восстанавливать план командования боевиков, то на мой взгляд он выглядит так.

1 этап. Захват в новолакском районе ряда селений и создание плацдарма для броска на Хасавюрт. Вошли боевики в Дагестан по руслу реки Яман-Су (Грязная Речка). Вдоль этой реки цепочкой вытянулись чечено-лакские селения. Яман-Су не протекает через Хасавюрт, а наиболее близким из этих селений к городу является Гамиах, расположенное в 6 километрах от него. Успех в этом этапе - был большим, чем боевики сами ожидали, в первый же день они вошли в Гамиах и от Хасавюрта их отделяло просто большое поле.

2 этап. Переброска боевиков второго эшелона и оружия на захваченную территорию. Просачивание части боевиков в Хасавюрт, причем некоторые экстремисты находилась там с самого начала конфликта. Захват Хасавюрта снаружи и изнутри. Во вторую ночь после начала операции чеченские кварталы Хасавюрта уже контролировались боевиками, а на третью в городе началась паника. Можете представить себе степень опережения, если только на третьи сутки были подтянуты войска, которые начали собственно воевать, и к этому же времени Ельцин собрал совет безопасности.

3 этап. Уничтожение застав на границе Чечни и Дагестана в Новолакском, Хасавюртовском и Бабаюртовском районах. Создание гуманитарной катастрофы на равнине. Формирование единого фронта, в котором Хасавюрт становится центром обороны против российских войск. Выбить федералам их оттуда стало бы очень трудно. Одновременно наносится удар по другим районам республики и первым делом перерубается железнодорожная ветка в Кизляре, что ограничивает скорость подвода армейских подкреплений в Дагестан, и производится вторжение в горные районы. Война становится полномасштабной и затягивается.

Боевики действовали очень быстро, но они все же не успели. Они на несколько дней опередили федеральные силы, но не смогли опередить властей Хасавюрта. Разработанная в городе ранее программа и созданные органы обороны в течение одного дня полностью восстановили свою деятельность и взяли под свой контроль ситуацию, т.е. очень быстро. Вокруг города был вырыт ров.

Ясно, что первые дни были самыми тяжелыми. Город был практически не защищен войсками и боевики не взяли его только потому, что сами были не готовы к этому. Без боя ополченцы город бы не сдали, значит боевикам надо было на что-то опираться, а создать опорный пункт из Новолакского района, даже при условии солидной подготовки это в любом случае дело нескольких дней. Однако мелкие группы боевиков рассчитывали войти в город уже на второй день операции и совершать в нем диверсии. Эта возможность городскими властями была полностью пресечена наведением особого режима безопасности в городе и перекрытием путей проезда и прохода со взятой боевиками территории в город.

Армия Басаева не может позволить себе наступать широким фронтом, также она лишена возможности обходить противника, если это не ведет к немедленному его уничтожению. Поэтому если на пути боевиков поставить укрепленный лагерь они будут биться об него пока не снесут, а для них это означает потерю темпа. Так и было сделано. Большое число вооруженных ополченцев были собраны на дороге между Гамиахом и Хасавюртом и заняли оборону. Первые два дня это проходило практически без участия войск и ополченцы одни держали ситуацию. Ополченцев было в несколько раз больше, чем оружия, и безоружные находились постоянно рядом с позициями и тогда в случае ранений оружие брал свежий человек. Первые в бой шли милиционеры. Во вторую ночь часть боевиков предприняла наступление на город и ополченцы держались ночь, а на утро был нанесен удар вертолетами по выдвинутым боевикам и только это их остановило. В дальнейшем авиация почти без перерывов наносила удары.

Войска бросавшиеся в эту зону в это время толком не знали, что им делать, окапывались и начинали стрелять абы куда и толку от них никакого не было. Только на третьи сутки стали подходить основные силы и обрабатывать Гамиах. Они стали рядом с ополченцами и только с этого времени можно считать начало боевой операции. Получился хороший тандем: войска-ополчение. Ополченцы обеспечили личную безопасность солдатам и ликвидировали возможность деятельности мелких диверсионных групп, а солдаты огнем из тяжелого вооружения держали ударные силы боевиков на расстоянии.

Вторая линия обороны была создана вдоль реки Ярык-Су. Река протекает по городу и делит его на две половины, это значило что чеченские кварталы остались незащищенными. При входе боевиков в город, даже если бы они не вошли в эти кварталы, огонь российских войск неизбежно разрушил бы их, а ополченцы просто рассматривали их как территорию противника. В городе это понимали все. Война воспринималась как попытка вторжения из чеченского мира в дагестанский.

Ополченцы не собирались уступать город, значит при взятии Хасавюрта боевиками при таком раскладе велись бы боевые действия в нем самом, и гибли люди, это значит, что события стали бы восприниматься однозначно как агрессия Чечни против Дагестана, а все разговоры об исламском порядке - как пустая болтовня. Но в этом случае возник бы смысл говорить об организации вседагестанского сопротивления, структуры которого стали бы рассматриваться как отображение сложившейся внутридагестанской обстановки, но с тем что они будут решать военные вопросы. А это значит, что на этот раз чеченские исламисты проиграли в любом случае: удалась бы их хасавюртовская эпопея или нет.

Аварцы и даргинцы собрались драться и серьезно драться, это стало ясно в течение нескольких дней, а это значит, что все остальные поняли, что цена устойчивого оседания боевиков в Дагестане неприемлема для всех. Все-таки аварцы и даргинцы родные в Дагестане, а чеченцы - нет. Поэтому когда войска взялись за уничтожение боевиков, население воспринимало их как силу, которая сделает необходимую работу, сохранив при этом нужные в дальнейшем Дагестану жизни и только помогали в этом. В результате войска без особого труда выкинули из республики инородное тело.

Новый Дагестан?

Сложенное в Дагестане этнополитическое равновесие было неустойчивым и тяжелым для всех. Создающиеся формы этнического общежития мешали и боролись друг с другом и любое изменение обстановки сопровождалось болезненными эксцессами. При появлении дестабилизирующих внешних сил, их действия и стали использоваться существующими силами в Дагестане как возможность для дальнейшего развития. В связи с этим необходимо проследить логику дальнейшей эволюции республики исходя из результатов произошедшего.

Изменения произошли прежде всего в аварском национальном движении. Хасавюрт - эпицентр и форпост аварского влияния на равнине - во многом определял формы деятельности аварцев. Выбей их оттуда боевики и аварцам пришлось бы серьезно перестраиваться здесь. То, что не сделали бы ваххабиты, доделали бы акинцы, лакцы и кумыки. Мэр Хасавюрта, Сагидпаша Умаханов, не сдал город и стал третьей фигурой по значимости в аварском движении.

Главный удар приняли на себя аварцы, а значит на тот период они стали главной стабилизирующей силой в Дагестане. Произошло это в военных условиях, когда нет смысла от гражданских властей ожидать какого бы то ни было порядка. И тогда внутриаварские межклановые взаимоотношения восполнили сформировавшийся вакуум власти. Теперь эта ситуация на части Дагестана еще сохраняется, поскольку Хасавюрт стал прифронтовым городом. Получается, что часть аварского устройства естественным образом вписалась в порядок в Дагестане и одновременно стала легитимной формой деятельности самих аварцев в республике, причем оформлена она по военному образцу. Из одной из сил претендующих на лидерство они превратились в силу, без работы которой сам режим не устоит, т.е. в лидера.

Данное обстоятельство настолько серьезно меняет властную вертикаль в Дагестане, что можно говорить о начале формирования новой формы политического общежития в Дагестане. Целый этнос получил возможность легитимного формирования своих собственных структур, которые одновременно начинают рассматриваться как легитимные властные органы. И это признано Махачкалой. Подобное положение и раньше существовало в Дагестане, но только в пределах Хасавюрта, теперь речь идет о народе.

Особенности этой трансформации аварцев необходимо рассмотреть. Как этнополитическая сила они теперь при внезапном внешнем ударе со стороны не будут принципиально перестраивать свою деятельность в отличие от остальных этносов. Высокая устойчивость даже в военных условиях при наличии тяги к сохранению единства Дагестана становится дополнительным фактором их собственной устойчивости и устойчивости региона в целом. Безусловно сфера их деятельности не весь Дагестан, но там где они доминируют они так или иначе сами будут устанавливать именно такую форму политического устройства и попытки ее уничтожить приведут к резкому противодействию со стороны аварцев и общему раскачиванию равновесия, а значит невыгодны будут никому.

Во время боев в Хасавюрте ополчение почти целиком состояло из аварцев и даргинцев. Поскольку эти события были еще и выстраиванием военно-политической формы существования аварского этноса на равнине, то подобное взаимодействие выстраивалось еще и как форма сосуществования и деятельности двух этносов. В военной сфере превосходство у аварцев, а в гражданской в целом по Дагестану у даргинцев. Аварцы имеют базу на западе равнины и становятся главной силовой удерживающей порядка в Дагестане, это при том, что запад равнины не оказывает серьезного экономического влияния на республику. Даргинцы в Махачкале и отвечают за обеспечение интересов этносов в Дагестане, что крайне необходимо для поддержания мира и теперь лояльны к аварскому движению. Сформировался этнополитический блок одинаково удачный и для мирного Дагестана и при военной обстановке. И те и другие теперь знают, как они будут действовать в различных ситуациях.

Создание этого блока и принятие им политических форм было одним из главных составляющих подкрепивших начало политической трансформации всего Дагестана. Для того, чтобы позволить аварцам существовать в созданной ими форме прежде всего должен измениться смысл самой власти в Дагестане, она неизбежно должна стать гибче и определиться, какие свои функции она согласна делегировать этому национальному движению. Но это, в свою очередь, создает прецедент и по такой же схеме могут меняться и обязательно начнут меняться и другие народы, а значит власть должна определяться и соответственно изменять полномочия всех этносов в Дагестане.

Создание мощного даргино-аварского этнополитического ядра автоматически обеспечило устойчивость Дагестана, что дает свободу другим национальным движениям на реализацию новых форм для себя. Эти процессы будут сопровождаться сращиванием администрации с конкретными этническими течениями и соответственно приведут к усложнению его структуры. Однако все трансформации будут происходить в рамках существующего единства Дагестана, понимание которого изменится, так как усложнение политической структуры неизбежно поведет за собой усложнение и административной структуры. Дагестан де-факто просто станет федерацией и это нравится народам. Любая попытка разрушения ее вызовет войны. И даже с Россией. Возможность этносам создавать нравящиеся им формы общежития теперь неразрывно связано с существованием самого Дагестана как явления. Поддерживая друг друга это легче сделать. Дагестан может теперь испытывать любые политические трансформации, но не терять своего единства.

Сложенная подобным образом политическая структура Дагестана в любом случае является отображением его физической эволюции. Дагестан превращается в особый мир генерирующий особую форму существования и сосуществования различных народов, которую можно и нужно изучать и учитывать. При желании он может принимать в себя желающих, но как инкорпорантов. Политическое единство становится лишь частью культурного, религиозного и этнического единств. А в этом случае он становится еще и собирающим и упорядочивающим центром во всем регионе, причем как самостоятельное явление. В случае, например, ухода России из региона Дагестан обязательно возьмет на себя функции центра по формированию независимого государства на Северном Кавказе со своими коренными приоритетами.

Укрепление нового типа общежития в Дагестане должно сопровождаться выстраиванием идеологической (и не одной) доктрины соответствующей ему. Возникла настоятельная необходимость в наличии сил создающих эти доктрины. В административном смысле эту роль взяла на себя Махачкала и связанная с ней интеллигенция, а в религиозном - духовенство.

Духовенство впервые столкнулось с ситуацией когда у него не в неофициальном порядке просят о чем-то и его решения воспринимают как доброе пожелание. А когда его коллегиальное решение становится самостоятельной политическим событием с большим резонансом в Дагестане, и когда от этого решения зависит результат по сути дела целой войны. Я бы вообще рассматривал этот факт как рождение мусульманского духовенства в Дагестане как субэтноса. Коллегиальное решение духовенства - газават нападавшим, но это имело смысл не столько политический, сколько идеологический. Духовенством была сделана заявка на уникальность и священность происходящих событий в Дагестане, самобытность и независимость а значит на недопустимость их разрушения. Что в общем и собирались сделать боевики. Духовенство декларировало единство Дагестана не как субъекта федерации, а как самого по себе, особого мира. В результате идея разрушения Дагестана стала просто крамольной. Это, конечно, одно из мнений в республике, но оно привлекает многих в Дагестане и является одной из доминант определяющих его развитие.

Как видно, события стимулировали изменение этнической картины в Дагестане в совершенно определенном направлении, перспективы которого только приоткрываются и не ясны до конца, так что до насыщения и выстраивания нового стабильного состояния в Дагестане еще далеко, причем на его эволюцию будут оказывать влияние и обстановка в России и в регионе тоже.

Современный Дагестан - элемент этнической картины на Северном Кавказе и будет существовать и развиваться исходя из внутренних возможностей вне зависимости от того хочет это кто-нибудь или нет, поэтому самое разумное выстраивать свои приоритеты обязательно с условием учета наличия подобного центра в регионе.

Штрихи к портрету

Анализ новой расстановки сил на Северном Кавказе в целом - отдельная большая тема, выходящая за рамки очерченные в работе, и требует рассмотрения процессов, происходящих во всех странах в регионе. Я ограничусь штрихами.

Безусловно, на Кавказе сходятся интересы многих геополитических сил и каждая из них находит для себя здесь союзников и субъектов, лоббирующих ее интересы. Безусловно, происходит финансовая поддержка этих субъектов. Подобное положение вещей вносит свои смещения в развитие региона. Однако бессмысленно поддерживать силу, не имеющую серьезного влияния, а таких сил по пальцам можно перечесть. При наличии устойчивого равновесия между этими силами внешние влияния не играют роли в их взаимоотношениях и не сказываются на событиях, но это совсем не так при отсутствии оного равновесия.

После чеченской войны на Кавказе сложилась подобная ситуация, тяжелая для всех. Такой огромный дестабилизирующий центр как Чечня, неподконтрольный никому, создавал постоянное напряжение в своих соседях. Выступление боевиков в Дагестане все силы региона восприняли как возможность для качественного рывка в реализации своих интересов, а поскольку самой слабой силой в регионе (хоть и агрессивной) была сама "исламская" армия, то и сделали это за ее счет. Как водится, порвалось там, где тонко и деньги не помогли.

Столкнувшись с реальной угрозой распространения чеченских боевиков за пределы Чечни и дестабилизации обстановки во всем регионе российское руководство выбрало вариант переноса напряженности на территорию самой Чечни. Пока чеченцы будут воевать у себя дома, в соседних республиках будет создана система обороны, может быть эшелонированная, равно как и создана система безопасности. Здесь налет Басаева на Дагестан стал замечательным пропагандистским античеченским фактором.

Хасавюрт (и Дагестан вообще) закрылся для чеченцев и в Чечне разрушилось влияние одного из его упорядочивающих центров, результатом чего стало нарушение равновесия и перевод Чечни в состояние гражданской войны. Это произошло бы вне зависимости от того удался бы боевикам этот рейд или нет, и это было ясно для всех. Боевики сознательно шли на это, что сработало бы как один из дестабилизирующих факторов вообще в регионе. Чеченцы сейчас сплочены перед угрозой российского вторжения. А не будь его там бы вовсю шло противостояние с боями между религиозными боевиками и мирным населением. Ни один народ не сможет выжить без друзей, а сейчас вопрос стоит так, что чеченцы могут остаться без них и они сами понимают это. Чечню ждут внутренние перемены.

Хочет это Россия или нет, но сейчас главное взаимодействие у нее с Чечней происходит прежде всего на экономической основе. Не понятно, почему это не используется. Ведь можно запретить работу чеченских и вообще любых фирм в России занимающихся поставкой товаров в Чечню, организовать из лояльных чеченцев несколько компаний по реализации данных поставок, дать им льготы и одновременно полномочия для посредничества между чеченским населением и российским руководством. Уже через год это даст очень выгодные для России результаты.

Одним из существенных следствий войны непосредственно для России является начало стихийного вооружения казачества. И не только в Дагестане, но и вообще по Северному Кавказу. Скажется это уже лет через пять, когда созреет новый ворох проблем для руководства РФ на Северном Кавказе, в которых обязательно будет участвовать казачество и делать это будет как агрессивная сторона.

На Северном Кавказе стала выстраивать свое влияние Грузия. Зачем это ей нужно - я не знаю, может дело во внутригрузинских процессах, она ведь тоже далеко не монолит. В основном она делает это через чеченцев.

Все видят, что аварцы стали главным стабилизирующим фактором северного Дагестана и теперь прежде всего на них будут ориентироваться антиэкстремисткие и антивоенные силы.

[часть первая] [часть вторая]